
Все чаще российской внешней политике недостает аргументов. Она не может внятно объяснить цели России, сводящей любое противоречие с иностранными государствами к военному противостоянию.

Внешнеполитическую деятельность довольно часто сравнивают с военными действиями. «Дипломатическое наступление», «МИД перешел в глухую оборону» — этими сравнениями пестрят российские и зарубежные газеты. Причина понятна: в обоих случаях происходит столкновение интересов разных государств, часто прямо противоположных. Отсюда — накал страстей и противоборство интеллектов. При этом часто без внимания остается принципиальное отличие дипломатических баталий от тех, что происходят на поле боя. В дипломатии не должно быть побежденных, победой является совместная договоренность или, по крайней мере, достижение взаимопонимания.




Сначала планировалось онлайн выступление главного начальника в рамках виртуального форума «Давосская повестка дня 2021», а потом — обыски и аресты. Но потом решили совместить. Как ни крути, борьба с крамолой для российской власти куда актуальнее. В результате обещанное президентским толмачом «объемное и интересное» выступление Путина, наложившись на репрессии, стало куда объемнее и интереснее, нежели первоначально планировалось.
Следует признать, что факт приглашения главы российского государства выступить в рамках Давосского форума — большой успех Кремля.




В мае 1977 года, больше сорока лет назад, в Женеве проходила встреча глав внешнеполитических ведомств США и СССР. По завершении которой госсекретарь Сайрус Вэнс сообщил журналистам, что сторонам удалось существенно сузить сферу разногласий. А вот советский министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко с обычной кислой миной на лице поведал, что основные различия в подходах сохраняются и что США продолжают свои попытки добиться односторонних преимуществ. После чего репортерам оставалось лишь гадать, провели ли советский министр и американский госсекретарь последние три дня на одной и той же встрече.

